Книга «ШИРОКО ШАГАЯ»
- Обложка
- Содержание
- 1968 г.
- 1977 г.
- 1978 г.
- 1979 г.
- 1980 г.
- 1981 г.
- 1982 г.
- 1983 г.
- 1984 г.
- 1985 г.
- 1986 г.
- 1987 г.
- 1989 г.
- 1990 г.
- 1991 г.
- 1992 г.
- 1993 г.
- 1994 г.
- 1995 г.
- 1996 г.
- 1997 г.
- 1999 г.
- 2000 г.
- 2001 г.
- 2002 г.
- 2004 г.
- 2006 г.
- 2007 г.
- 2008 г.
- 2009 г.
- 2010 г.
- 2011 г.
- 2012 г.
- Условные обозначения
Среди ночи вдруг кто-то стал трясти меня за плечо. Это было особенно некстати, потому что, как мне казалось, я только что уснул. Легли спать мы часов в десять. Под стук колес хорошо спится, но не столь хорошо засыпается, потому я проснулся не сразу.
– Вязовая, приехали, – говорил Сергей Михайлович.
Вступил в силу туристский принцип «хватай-беги». Мы схватили рюкзаки и мигом вылетели из вагона. Было два часа ночи и довольно прохладно. Однако, обходя с рюкзаком какой-то длинный железнодорожный состав, мы согрелись.
На вокзале сбросили рюкзаки, и Сергей Михайлович пошел на разведку. Примерно через минуту он прибежал с дикой скоростью. Без слов было понятно, что надо делать «хватай-беги». Оказывается, автобусы в Катав-Ивановск ходят круглосуточно. До Юрюзани я сидел на ступеньках у задней двери, тщетно пытаясь уснуть. Автобус был набит битком, но народ постепенно выходил на остановках. Была темная ночь, и автобус петлял среди гор. Сквозь дремоту, каким фантастическим ни покажется это сравнение, поездка напоминала мне Крым. Деревья раскидисто нависали над дорогой, а вдоль нее то тут, то там тянулась каменная стенка.
Прибыв в Катав-Ивановск, мы сунулись в автовокзал, но зашедший туда первым Сергей Михайлович мигом выскочил обратно:
– Аут, ЧМО!
Заглянув в окно, я увидел пол, устланный телами туристов. Кое-где они спали не в один слой. К счастью, на улице некоторые скамейки были еще свободны.
Вскоре подошел автобус до Верхней Катавки, иначе говоря, до Самодуровки. Дорога раскисла из-за оттепели, и автобус страшно трясло и мотало. Это было ерундой – дорога становилась все красивее. Ее с обеих сторон обступили горы, и мы не заметили, как добрались до Самодуровки. Из нее мы пошли по бывшей узкоколейной железной дороге на юг. Местами даже сохранились шпалы, и идти по такой дороге было нетрудно, хотя рюкзак стал быстро надоедать, и первый привал нами был встречен с восторгом.
Прямо по курсу стоит гора Шелом. Именно туда и ведет наш путь. Мы прошли не менее пятнадцати километров, прежде чем достигли развалин бывшей деревни Двойныши. Здесь Катав почти вплотную подходит к дороге, и Сергей Михайлович, приняв во внимание удобную близость воды, объявил отбой.
Неподалеку разместилось около десятка других туристских палаток. Последующее знакомство установило, что в них живут представители Челябинска, Петропавловска и других городов.
 |
 |
Ранним утром следующего дня (это было 1 мая) мы начали восхождение на Шелом. До леса надо было преодолеть довольно обширную поляну с очень глубоким снегом. Наст сначала местами держал, но быстро наступил момент, когда перемещение стало возможным только на четвереньках, а потом мы смирились со своей участью и побрели по пояс в снегу. В лесу нам попалась тропка, и, идя по ней, мы уже не проваливались выше колена. Часа за два с половиной мы достигли шеломской тундры, и передвижение облегчилось. Весь снег с этих открытых мест сдувается в лес, из которого мы вышли. Отсюда до вершины полчаса ходьбы. В этот день мы первыми залезли на вершину. При спуске нам начали попадаться группы туристов, повторяющие наш маршрут.
На следующий день мы продолжили движение по бывшей узкоколейке вдоль шумного Катава. В некоторых местах снег раскис до такой степени, что мы шли по колено в воде. Болотные сапоги нас здорово выручали. Мне кажется, петропавловские туристы, шедшие следом за нами в кедах, получали мало удовольствия. Пока мы сочувствовали им, за поворотом появилась какая-то металлическая конструкция, оказавшаяся при более детальном рассмотрении старым железнодорожным мостом. Время привала было очень кстати – Катав в этом месте чрезвычайно привлекателен. Отсюда же мы оглянулись на Шелом, покоренный накануне.
Увеличить схему маршрута по Южному Уралу
Перед обедом было решено предпринять небольшую «срезку». Железная дорога описывает большой полукруг, взбираясь на перевал через Машак. Сократить расстояние было очень заманчиво, и мы пустились в авантюру. Снегу становилось все больше и больше с каждым шагом, а в какой-то момент даже перестал помогать метод четырех лыж, разработанный на кафедре металловедения УПИ. Движение замедлилось... Один без рюкзака торит дорогу, остальные плетутся за ним. Пройдя двадцать метров, первый возвращается за рюкзаком, и так далее много раз. 
Когда мы все же подползли к лесу, нас настиг авангард петропавловской группы. Их руководитель бодро шел на снегоступах. Минут через десять за ним прошла вторая участница. Тем временем мы развели маленький костерчик, чтобы вскипятить чай и пообедать. Каждые четверть часа мимо нас проходили члены петропавловской группы – кто в сапогах, кто в ботинках, кто в кедах. Когда закипал чай, с нами поравнялся очередной турист. К его рюкзаку снизу был привязан огромный мешок с картошкой. Он присел на наше бревно, посидел минут десять, затем снял сапоги, вылил из них воду и, с нашего разрешения, постоял несколько минут босиком в костре. Затем он взвалил мешок и пошел по следам своих товарищей.
После обеда мы добрались до железной дороги и стали постепенно обгонять участников этой группы. Ближе к перевалу стали попадаться оттаявшие от снега островки земли. На одном из них расположилась группа челябинских туристов, идущих нам навстречу. Для нас это был первый участок земли, для них – последний. Увидев, что нас только трое, один из них спросил:
– Вы что, ребята, любители?
Мы ответили утвердительно, а в душе позавидовали им: вероятно, они были профессионалами...
Через несколько сот метров нам попался семафор, потом мы достигли перевала, на котором произошло чудо – мы внезапно оказались в объятиях весны: одуванчики, подснежники цвели здесь вовсю, а снег можно было отыскать только в глубоких ложбинах. 
Лидеров петропавловской группы мы догнали только на месте их ночлега и тоже расположились рядом с ними. Возможно, это было поспешным решением. Через несколько минут наши соседи определили самое высокое и наименее сухое дерево во всей округе. Через полчаса интенсивного пиления дерево издало страшный скрип, а еще минут через десять медленно повалилось мимо нашей палатки. Их расчету мог бы позавидовать любой лесоруб: упав, дерево полностью замаскировало все их рюкзаки. Еще часа два они крушили ветви дерева-гиганта прежде, чем им удалось достать что-нибудь из рюкзаков. Мы тем временем засыпали с тайной надеждой, что казахские друзья не доберутся до дерева, под которым располагалась наша палатка. 
На следующий день идти было проще, хотя по-прежнему в некоторых местах встречался снег, но мы уже не были первопроходцами и не предпринимали новых срезок, хотя я и вел активную «срезную» пропаганду (моя любовь к срезкам известна еще со времен Крыма). В середине дня мы дошли до деревни Юрюзанки. Неподалеку от этого заброшенного села находится столь же бесхозный мост. Юрюзанка довольно колоритна: после разборки железной дороги молодые ушли в города, а старые со временем умерли. И остались только покосившиеся домишки, в которых живет один лишь ветер, да иногда – забредшие в эту глушь туристы. Говорят, Юрюзанку хотят сжечь во время съемок очередных серий фильма «Вечный зов», планируемых в этих краях.
Мы не стали уподобляться ветру и расположились на полудневку за деревней в великолепном еловом лесу. Пока Вова спал на прекрасной кровати из елового лапника, мы с Сергеем Михайловичем совершили небольшой радиальный выход в верховья реки Юрюзани. Зима 1978–1979 годов выдалась на редкость многоснежной. И вот теперь, в начале мая, снег таял, превратив говорливые речушки в бешеные потоки воды, несущиеся прямо по лесу, сметая все на своем пути. 
После хождений с рюкзаками радиалки кажутся веселыми прогулками. На следующий день мы совершили выход на хребет Бакты в то его место, где раньше через него переваливала железная дорога. Наш путь был очень красив: его неоднократно пересекали каменные речки, а иногда вдоль дороги стояли огромные каменные столбы. Здесь явственно ощущается, сколь несправедливо и незаслуженно забыто красивое старинное название Урала – Каменный Пояс. Дойдя до намеченного места, мы не удовлетворились достигнутым и слазили на безымянную вершинку, расположенную в хребте Бакты, неподалеку от перевала. Оттуда сверху мы долго наблюдали за лосем, выглядевшим не крупнее муравья. Потом лосей стало двое, и они шли бок о бок пока не скрылись из виду. Нам было пора спускаться на перевал, а затем и возвратиться к нашим рюкзакам, спрятанным рядом с мостом через Юрюзань.
Как мне помнится, в тот же вечер мы покинули еловый лесок близ деревни Юрюзанки, прошли еще раз мимо вокзала, в котором при особом желании, как заметил Сергей Михайлович, можно подождать поезд, и направили свои стопы в сторону Александровки.
Заночевали на берегу какой-то ужасно комариной речушки, по всей вероятности, не существующей летом. Сергей Михайлович в очередной раз сварил великолепное молоко с маслом, являющееся гвоздем вечерней программы, и скомандовал отбой. 
В Александровку мы пришли рано утром. Деревня эта еще больше Юрюзанки. Расположена она в широкой живописной долине, снег в которой уже полностью растаял. В Александровке еще есть несколько постоянных жителей, но и эту деревню, по-видимому, ждет та же учесть, что и Юрюзанку. Магазина, а тем более почты, нет – вся жизнь основана на натуральном хозяйстве. Древняя старушка угостила нас парным молоком, мы взяли у нее письмо и подарили ей пару пачек супа, доставивших ей удовольствие. Попрощавшись, мы пошли по улице, ведущей к забору маленького заброшенного кладбища, расположенного прямо на лысом холме. Наше внимание привлек памятник времен Гражданской войны. Кладбище произвело на нас впечатление – после мы долго молча брели по широкой долине, пока не дошли до моста через Юрюзань. Попасть на него было не так-то просто – он располагался посередине потока и выглядел весьма курьезно. Попасть на него, не промочив ноги, было невозможно. В который раз нас выручили незаменимые болотные сапоги.
Первоначально мы хотели подойти к массиву горы Иремель, обогнув с северо-запада хребет Бакты, но затем, под давлением некоторых лиц, на свой страх и риск решили перевалить Бакты, срезав тем самым угол. Физически такой вариант сложнее, но это быстрее, и кроме того, подъем пролегал по удивительно красивым полянам, а при спуске с гребня открылась замечательная панорама Иремельского массива. По бездорожью мы преодолели расстояние до основания горы Жеребчик, являющейся оконечностью массива, и расположились лагерем в довольно глухом заболоченном месте. На следующий день планировалось совершить траверс Иремельского массива и достичь его наивысшей точки – горы Кабан (1582 м). Выйдя ранним утром и вернувшись обратно через 13 часов, мы справились с поставленной задачей. 
На Иремеле есть прямо-таки сказочные места: запорошенные снегом елочки соседствуют с освещенными солнцем полянами, усеянными подснежниками, участки метрового снега сменяются бесснежной тундрой, покрытой стелющимся можжевельником.
– Свято место пусто не бывает, – сказал Сергей Михайлович о вершине.
Действительно, на подъеме мы встретили две группы, а на вершине нас застали куйбышевцы, забравшиеся туда прямо с рюкзаками.
Основная трудность обратного пути состояла в поиске нашего лагеря. После некоторых размышлений мы избрали правильный путь и подошли к палатке. Одна стойка ее упала, палатка покосилась и выглядела очень жалко, но за дни путешествия она стала нам родной, и встреча с ней была радостной.
Утром мы прибыли в Тюлюк. Это современный красивый поселок лесозаготовителей, расположенный в самом сердце огромного Каменного Пояса. Путешествие достойно завершилось.