Книга «ШИРОКО ШАГАЯ»

Участники спортивно-туристской экспедиции «Большой Урал-91» начали подготовку к прохождению в следующем году 100-дневного маршрута от Южного Урала до Карского моря. Средствами передвижения экспедиции будут велосипед, сплав по рекам и пешее передвижение.

На первый тренировочный сбор, цель которого состояла в приобретении навыков велопутешествия, экспедиция вылетела в минимальном составе – всего 4 человека. Причины этого: необычное время года, сложности на основной работе участников экспедиции, семейные проблемы, а также, увы, постоянно поступающая информация о конфликтах в союзных республиках на национальной и религиозной основах, ставших обидной реальностью нашего времени.

Сразу, опережая все неизбежные вопросы, а заодно и не желая касаться в дальнейшем политических аспектов, скажу, что встречали нас повсюду в Туркмении радушно, дружелюбно, с нескрываемым любопытством и симпатией. Это выражалось и в протяжных сигналах приветствия на дорогах, и в криках «Рус, рус, привет!», когда мы, поднимая столбы пыли, въезжали в кишлаки для пополнения запасов воды и продовольствия. Для сравнения, например, в Фанских горах в среде тамошних детей значительно популярнее «Рус! Значок есть? Давай. Деньги есть? Давай!». И дело не в том, что в Фанах больше туристов. В последние годы и Туркмения превратилась в популярный район. Мы встречали туристов из Узбекистана, Украины, Белоруссии, Прибалтики и центральных районов России.

Начать путешествие мы хотели со станции Перевал железнодорожной линии Ашхабад-Красноводск. Однако проводник, утомленный (впрочем, как и мы) выклянчиванием дополнительного гонорара за негабаритный груз, проспал нужный нам разъезд. С трудом выгрузились на следующей станции Айдин.

5 часов утра. Жуткий холод. Конец непроглядной южной ночи, остаток которой посвящаем сборке велосипедов – борьбе с цепями, свернувшимися в ленту Мебиуса, шестеренками, рулями и невообразимой грудой «лишних» деталей. Жалею, что наш кинооператор не с нами. Непрерывная киносъемка сборки велосипедов безо всякого сценария позволила бы снять полуторачасовой фильм, претендующий на роль шедевра мировой кинокомедии. Первые зрители, однако, пришли лишь с рассветом. Им чрезвычайно понравились наши канистры для воды. За них они предлагали деньги, шерсть, наконец, свежие яйца. Это был шанс! Когда я попытался перетащить велосипед, утяжеленный велосумкой (так называемыми «штанами»), через полотно железной дороги, то горько пожалел, что мы отказались от перспективы обильной яичницы на завтрак, позволившей бы освободиться нам от тяжкой необходимости бороться с велосипедами ближайшие 10 дней.

Нитка путешествия пролегала по границе песков Каракумов и северо-западной оконечности Копетдага – Цветным горам. Еще северо-западнее расположились интересные туристские объекты – хребет Малый Балхан и причудливый своими формами Боядаг.

Первый – весьма небольшой, но довольно крутой хребет. При восхождении на него «в лоб» требуется тщательно выбирать оптимальный путь. К северу хребет обрывается круто, а к югу постепенно переходит в глинистую пустыню, проходя занятную фазу предгорьев с неземным ландшафтом. Глиняные 20–30-метровые холмы хаотически разбросаны по обширной территории. Только ранней весной вода, сбегающая с Малого Балхана, точит в причудливых глиняных джунглях витиеватые лабиринты каньонов.

Еще более миниатюрен Боядаг. Издали он выглядит как мираж, как крепость с высокой сторожевой башней, возвышающаяся над идеально гладкой поверхностью окрестных такыров. Расстояние до Боядага определить трудно. Никаких ориентиров, масштабов. Внезапно подъезжаем к его основанию. Местность чем-то напоминает глинистый «карьер» Малого Балхана. Причудливые останцы – не что иное, как затвердевшая, обожженная солнцем глина.

Такыры более пустынны, чем сама пустыня. Такыр – это только гладкая, как стол, твердая потрескавшаяся почва да миражи, встающие вдоль горизонта. Гнать по ней на велосипедах одно удовольствие. Недаром в Америке рекорды в скорости передвижения по суше устанавливаются на дне какого-то высохшего озера – видно, тот же такыр.

Песчаная пустыня в сравнении с такыром, напоминает ботанический сад с многочисленными обитателями. Верблюжья колючка, какие-то кустики, саксаул. А весной вдобавок к этому еще и обычная трава, цветочки, листочки...

Увеличить схему маршрута по Западной Туркмении

В велотуризме громадна роль ветра. Для пеших путешественников ветер, пожалуй, во благо. Во-первых, если он дует, то нет тумана, а, кроме того, чем он сильнее, тем меньше всякой нечисти – комаров, мошек и т.п. Вообще же ветер для пешехода почти незаметен. У велосипедистов отношение к ветру лежит в диапазоне от поклонения до проклинания. При попутном ветре нам удавалось без особого труда поддерживать весь день скорость около 30 км/час. На следующем отрезке, когда ветер круто сменил направление и заставил нас вязнуть в нем, как в смоле, 60 км пути были преодолены почти за 5 часов, и мы без сил и возможности проехать дальше рухнули прямо на обочине дороги, на краю возделанного поля.

Все посевы, примыкающие к Каракумам, располагаются на узкой полоске предгорной равнины. Крохотные пятачки земли страдают от отсутствия влаги. Земля покрыта сетью узких арыков, направление течения воды в которых регулируется дедовским способом при помощи мотыги. Утром старик-туркмен, вооруженный этим убогим орудием, перекопал арык в нескольких местах, и вода, изменив свое течение, посочилась на сухую часть посевов. Вода в арыки поступает из петляющей поблизости обильно заросшей, прорытой прямо в песке канавы, называемой Каракумским каналом. Летом он здесь, по-видимому, пересыхает.

Гора Эзетдаг – высшая вершина хребта Карагез, а заодно и всех Цветных гор – расположена в 7 км от станции Искандер, в стороне от нахоженных туристских троп, приуроченных в основном к Казанджику и Узун-Су. И напрасно – все окрестности Эзетдага изрезаны глубокими ущельями с крутыми труднодоступными бортами, имеющими ярко выраженное слоистое строение. Склоны, обращенные к Каракумам, местами отвесны. Жара. Камни раскалены. Что же здесь будет летом?

Кульминация тренировочного сбора – подъем на перевал высотой более 1500 м над уровнем моря по горной дороге Арчман – Нохур – Караул. Асфальт в нижней части постепенно сменяется грунтовой дорогой, серпантином уходящей куда-то в небо. Примерно на седьмом километре гостеприимство местных жителей становится навязчивым. Нудный затяжной подъем, на котором с трудом удалось войти в тяжелый ритм, прерывается машиной, перегородившей дорогу. Оказывается, дружелюбному шоферу хочется пожать наши мужественные руки, предложить мумие и поинтересоваться, как нам нравится Копетдаг. Не без усилия желаем ему счастливого пути. Он удовлетворен и, обильно обдав нас выхлопными газами, уносится вверх. Мы на самых больших звездочках со скоростью улитки продолжаем подъем.

На середине подъема погранзастава (до Ирана 12 километров, граница идет по одной из улиц селения Караул). Пограничники подробно расспрашивают о целях нашего путешествия, забирают паспорта и разрешают ехать дальше при условии нашего возвращения не позднее 17 часов этих же суток.

Селение Нохур, лежащее на середине подъема на перевал, – самое колоритное на нашем пути. Узенькие улочки, образованные стоящими вплотную друг к другу глинобитными строениями. На солнце сверкает полумесяц, водруженный на только что выстроенной мечети. Только говорливый ручеек, бегущий с гор прямо по центральной улице, нарушает тишину. Сидящие в тени аксакалы олицетворяют собой мудрость и флегматичность. Фигуры их заставляют вспомнить о вечности и бренности мира.

И вдруг... Из расположенной рядом мазанки вырывается наполненный неописуемым ужасом вопль, заставляющий нас замереть. Крик смолкает, раздается звон разбитой посуды и внезапная короткая автоматная очередь. Что это? Задержание нарушителя советско-иранской границы или очередной конфликт на межнациональной почве? Все объясняется просто (и как хотелось бы, чтобы всегда находилось такое объяснение) – и в высокогорном Нохуре есть видеосалон.

Знаменитая Бахарденская пещера с горячим подземным озером Ков-Ата находится в 20 км к югу от Бахардена, в том месте, где склон Копетдага растворяется в бескрайних Каракумах, тянущихся многие сотни километров до самых берегов умирающего Арала. Уникальный природный объект поражает масштабностью во всем – от размеров пещеры до глубины озера, от входной платы и количества живущих здесь же в палатках туристов до ассортимента вин местного кафе. Но задерживаться в этой Мекке нам, к сожалению, некогда, тренировочный сбор подходит к концу. Немного побарахтавшись в горячей подземной ванне, мы седлаем своих мустангов.

Вечером 30 марта возвращаемся в Бахарден, из которого поездом нам надо добираться до Ашхабада. Прямо перед носом мрачный старик закрывает чебуречную.

– Накорми чебуреками, отец!

– Все, закрыто, – говорит туркмен.

– У меня сегодня день рождения, – встреваю я.

– Вот как? – оживляется хозяин. – Тогда ничего не поделаешь, придется вас угощать...

1990 г.

• Горячая весна гостеприимной Туркмении. Западная Туркмения
• Иван, Александр, Тоша. Корякское нагорье

• Обложка
• Содержание
• 1968 г.
• 1977 г.
• 1978 г.
• 1979 г.
• 1980 г.
• 1981 г.
• 1982 г.
• 1983 г.
• 1984 г.
• 1985 г.
• 1986 г.
• 1987 г.
• 1989 г.
• 1990 г.
• 1991 г.
• 1992 г.
• 1993 г.
• 1994 г.
• 1995 г.
• 1996 г.
• 1997 г.
• 1999 г.
• 2000 г.
• 2001 г.
• 2002 г.
• 2004 г.
• 2006 г.
• 2007 г.
• 2008 г.
• 2009 г.
• 2010 г.
• 2011 г.
• 2012 г.
• Условные обозначения