Книга «ШИРОКО ШАГАЯ»

ЗАЧЕМ КУБАНЦЫ ПРИЕХАЛИ НА УРАЛ?

После шикарного весеннего приема, оказанного нашей команде в Горячем Ключе, я старался не ударить в грязь лицом во время ответного визита. В магазине «Кооператор» на Гурзуфской я купил несколько килограммов мяса, и моя мама приготовила больше сотни блинчиков. Все это подавалось на явочной квартире вместе с шампанским и коньяком, от которых жертвы сухого закона впали в полную безмятежность.

Приехали кубанцы в Свердловск, конечно, не за этим. Отсюда лежал наш совместный путь на забайкальский хребет Кодар в составе объединенной Кубано-Уральской экспедиции (КУЭ-86).

КОДАР

На севере Читинской области поднимаются на трехкилометровую высоту вершины хребта Кодар. Ближайшие горные вершины такой высоты можно встретить лишь в Саянах или в истоках Индигирки, за 1000–1300 км от Кодара. Резкий альпийский рельеф, многочисленные крутые горы, современные ледники (большая редкость для Восточной Сибири), нетронутая природа – все это привлекает к Кодару внимание путешественников.

Хребет Кодар был выбран мною в качестве района путешествия в ноябре 1985 г. В первую очередь выбор района был обусловлен необходимостью «финансового отдыха» группы между дорогостоящими путешествиями 1985 и 1987 годов на Верхоянский хребет и Камчатку. Во-вторых, район полностью отвечал необходимости повышения технического опыта группы, заключающегося в преодолении сложных перевалов.

Кодар протянулся на 180 км от озера Орон до поперечного отрезка долины реки Чара, левого притока Олёкмы. К юго-востоку хребет обрывается полуторакилометровым уступом. К северо-западу от полосы максимальных высот Кодара на сотни километров простирается глубоко расчлененное среднегорье. Кодар – сложное горное сооружение, объединяющее несколько горных узлов. Самый мощный из них с высотой до 3073 м (пик БАМ) расположен в средней его части, в междуречье Сюльбана, Верхнего Сакукана и обоих истоков Сыгыкты. Крутизна стен главной вершины достигает 80^o. Лишь редкие полочки, подчеркнутые полосками снежников, разрушают монолитность горной вертикали.

Яркой и неожиданной достопримечательностью Кодара являются ледники. Интересна история их открытия. В 1883 году член Русского географического общества французский путешественник Ж. Мартен описал ледники северного склона хребта в бассейне Левой Сыгыкты, по одному из которых его группа поднялась к перевалу. В 1933–1934 годах геологи С. Павловский и В. Обручев, ссылаясь на неблагоприятную для оледенения климатическую обстановку на Кодаре, поставили под сомнение сведения Ж. Мартена. И только в середине 50-х годов ледники Кодара были открыты вновь отрядом Института географии АН СССР под руководством В. Преображенского.

В конце 80-х годов в научно-популярной литературе муссировалась тема неправильной оценки высоты гор на всей нашей планете. Спутниковые замеры показывали, что большинство высот занижены. Причем рекордсменами по этому параметру упоминались горы Забайкалья и Центрального Китая. Имевшийся у нас здоровенный вертолетный высотомер постоянно завышал высоту на 300–400 метров в сравнении с картой. Например, на перевале КУЭ он показал 2560 метров, что превышало значения всех расположенных поблизости вершин. В конце концов, Гена Акимченков, утомленный нашими дурацкими подначками типа обращения «Отец-Альтиметр», запихал его на дно рюкзака и больше не доставал. А может быть, прибор не врал? Вдруг и вправду весь Кодар выше, чем принято считать? Тогда и не стоит удивляться его загадочному и «антинаучному» оледенению, тогда понятно, почему Чара по количеству дней с температурой воздуха ниже минус 25 градусов превосходит почти все северные населенные пункты типа Игарки и Дудинки.

Большинство ледников района относится к типу каровых. Они отличаются простым строением и небольшими размерами. Встречаются долинные, присклоновые и один переметный (Сыгыктинский). Крупнейший глетчер Кодара – ледник Азаровой – имеет длину 2100 м, площадь – 1,3 км². Почти такие же характеристики имеет ледник Советских Географов (2000 м, 1,3 км²). Ледники Кодара – удобные подступы ко многим вершинам и перевалам района. Поднявшись на ледник по конечной морене, его удобно пересекать в любом направлении. Крутизна открытых участков льда редко превышает 30^o. Опасных трещин на ледниках практически нет, что является следствием их очень медленного движения. Лишь возле скал кое-где встречаются подгорные трещины глубиной до 7 м, шириной до 2 м, перепадом высот стенок до 3 м.

Освоение хребта Кодар как объекта туристского паломничества началось в 60-х годах. Практически одновременно в район пришли пешеходники, водники и лыжники. Популярность района в 80-е годы постоянно росла. Этому в значительной степени способствовал ряд обстоятельств – многообразие естественных препятствий, красивые формы рельефа, удивительная компактность района, удобные пути подъездов как по железной дороге (БАМ), так и самолетом.

ЗАКЛАДКА

В долине Быйки находится поселок Апсат, в который из Чары проложена грунтовая дорога. По ней иногда ходят автомобили. В связи с этим удалось проехать около 25 км до ответвления вездеходной дороги в верховья реки Апсат (несколько выше устья Быйки). В 11 часов 30 июля 1986 года группа вышла на активную часть маршрута.

Увеличить схему маршрута по Забайкалью

При разработке маршрута Саша Твердый, больше известный в туристских кругах Свердловска как Базальт, настойчиво предлагал организовать в районе Апсатского водопада закладку, с тем, чтобы не тащиться со всем грузом. Я спорить не стал, хотя и считал, что особого смысла в ней нет: подумаешь, несем на 8 кг больше в течение каких-то пяти-шести дней! Вообще, я всегда противник закладок, которые нужно куда-то нести. Ненависть эта возникла в 1981 году, когда все балдели в горячих Шумакских источниках после жуткого метельного перевала, а мы с Михалычем полдня молотили по тропам с тяжелыми рюкзаками. Вот если закладка такая, как на Корякском в 84-м, – другое дело: подошли, вытряхнули из мешков лишнее, ушли на десяток дней, вернулись туда же, забрали барахло и пошли дальше…

Большого числа желающих нести закладку (сомнительное полуторасуточное удовольствие протяженностью 40 км в оба конца) не находилось, но чувство ответственности постепенно возобладало у семерых. Они отправились в путь после обеда.

На следующий день утром группа закладки вышла в 7.25. Через 20 минут дошли до зимовья – маленькой, новой, но основательно загаженной избушки в устье Мускулаха. Дальше шли только по тропе, хотя несколько раз теряли ее. За четыре перехода затащили закладку довольно далеко, почти до Апсатского водопада. Место закладки выбрали метрах в сорока от тропы рядом с лабазом, служащим отличным ориентиром. Продукты в полиэтиленовых мешках уложили в яму, завалив ее камнями. Для отпугивания зверей вокруг набросали тряпки, пропитанные бензином.

На обратном пути я нашел целую банку сгущенки, которую мы немедленно съели. Михалыч, будь он с нами, наверняка бы ее оприходовал. Пока мы наслаждались неповторимым молочным вкусом мимо нас пропорхало несколько девиц. Они представились слушательницами школы высшей туристской подготовки из Ленинграда.

– У нас один парень на леднике Мурзилка упал.

Ха-ха, как забавно. Вы его догоните. Может, умрет, а может, выживет. Ха-ха-ха!

У парня была повреждена рука, и Серега оказал ему помощь.

Возвращение в базовый лагерь заняло четыре с половиной часа.

ПЯТЬ ПЕРЕВАЛОВ ИЗ ОДНОЙ ДОЛИНУ В ДРУГУЮ – ЯВНО МАЛО

Утром 1 августа совершили несложное восхождение на гору Зарод, отвечающую своему названию (по Далю: большой стог сена) по северо-западному гребню. Гора – великолепный панорамный пункт: на западе бескрайние горные цепи, на юге и юго-востоке поселок Чара с примыкающей к нему песчаной пустыней. Особенно потрясающее смотрится сверху красивое озеро Откаякель. На вершине голубичные плантации. Ягода доспевает и через недельку будет в самом соку!

После обеда вернулись к дороге Чара-Апсат в надежде доехать до поселка на попутной машине. Мы даже слышали ее шум и орали, но она все-таки ушла у нас из-под носа. Сделали два перехода по 45 минут, вымокли под кратковременным дождем и встали лагерем на левом берегу реки Быйки выше грандиозного каньона, хорошо просматриваемого с дороги, петляющей по правому берегу высоко над рекой.

От ночевки за полчаса дошли до поселка Апсат, разбросанного по берегам Быйки и ее притоков. По сведениям, в поселке имеются магазин и телеграф. В двух километрах выше поселка расположен метеопост, в пяти – склад, у которого дорога, шедшая левым берегом, заканчивается. После склада некоторое время тем же берегом идет тропа. Разбросанные вдоль нее тросы, куски железа, детали тракторов и переломанные ящики с геологическими кернами (ими, естественно, заинтересовался Базальт) напоминают о цивилизации, которую мы стремимся на время покинуть. Вскоре это удается, но вместе с цивилизацией мы теряем и тропу. В трех километрах от склада – граница леса.

Выше границы леса долина расширяется, ее каменистое дно кое-где обрамлено остатками наледей. У первого озера находятся заросли кустарника. Здесь целесообразно останавливаться на ночевку, если нет примусов. Выше топливо для костра найти затруднительно, но для нас это не проблема, поскольку в канистрах плещется и попахивает бензин.

Далее долина поворачивает налево. Прямо по ходу расположен отдельный курган, за которым высится главный водораздел хребта Кодар, не представляющий на данном отрезке значительной технической сложности. Из верховьев реки Быйки в долину Большой Торы на этом участке известны пять перевалов, но нам этого мало, и мы хотим совершить первопрохождение шестого. Многочисленные озера в верховьях долины отделены друг от друга крутыми уступами. На ночевку остановились на западном краю четвертого озера на последней травянистой полянке.

Утром, двигаясь по руслу ручья, дошли до наименьшего из всех озер и от него прямо вверх в северном направлении начали подъем на новый перевал. Северная сторона его представляет собой осыпной склон высотой 300 метров со средней крутизной в 30^o. Склон разделен рядом кулуаров. Наиболее удобен подъем по гребню, спускающемуся непосредственно к озеру. Гребень выводит к туру, сооруженному нами в наиболее низком месте седловины. Седловина скально-осыпная, узкая, сильно разрушена. Тем не менее, примерно в 15 метрах от тура в северо-восточном направлении есть небольшая (2–3 метра) площадка, пригодная для устройства бивака.

Спуск с перевала проходит по склону высотой до 500 метров. Условно его можно разделить на три участка. Верхний – наиболее крутой (40^o) – сложен из неустойчивой средней осыпи, камнепадоопасен. Средний – крупная, более устойчивая осыпь крутизной до 30^o. Нижний – чередование осыпи с травянистыми участками (крутизна 20–35^o). Конец спуска на дне долины Большой Торы, прямо напротив перевала Тора. Спуск занял один час.

Перевал назвали КУЭ (Кубано-Уральская экспедиция). Категория сложности – 1Б. Высота – 2235 м. Перевал КУЭ, так же, как и перевалы Светлана, Жигули, Улыбка, Бобруйский и Скрытный, соединяет долины рек Быйки и Большой Торы. По-видимому, он сложнее всех перечисленных перевалов, но в сочетании с перевалами КОТ (Кишинев, Оргеев, Тирасполь) или Тора он позволяет кратчайшим путем пройти в долины Апсата или Изобмана.

После обеда поднялись на перевал Тора по широкому ровному распадку. В туре, расположенном на возвышенности в центре плато, обнаружили записку горьковских туристов-лыжников от 2 марта 1986 года. Спуск начали по мелкой осыпи вдоль скал, обрамляющих перевальный взлет слева по ходу. Затем, обогнув скалы, достигли травянистых полянок в верховьях реки Изобман.

Женя Корбут купается в каждом ледяном озере при первой возможности, а на ночь надевает на себя все вещи.

– А анорак-то зачем?

– В капроне поворачиваться легче!

Рядом в общем спальнике лежит Разборов в одних плавках.

КОЛЬЦО ПОЗАДИ

Утром Отец-Альтиметр вышел вперед, поскольку накануне отставал. Сначала я противился этому, но потом посчитал неправильным вмешиваться в дела кубанцев и подробно объяснил, куда надо идти. Но стрелка, образуемая рекой Изобман и ее наиболее значительным левым притоком, ведущим к перевалу Озерный, оказалась столь громадной, что мы все-таки потерялись. Базальт, Серега и Женя пошли на поиски, а нам не оставалось ничего лучшего, как бороться с озверевшей мошкарой и наслаждаться жарой и голубикой. В конце концов, восторжествовало незыблемое правило: «Если человек ушел вперед и пропал, то искать его надо сзади».

Вечер застал нас у основания подъема на перевал Озерный. Нам хватило бы времени на его преодоление, но, учитывая опасность камнепада, особенно в вечерние часы, решили отложить прохождение на следующий день. Если бы группа не располагала информацией о невозможности организации лагеря на седловине, почерпнутой в одном из отчетов и не подтвердившейся впоследствии, мы, несомненно, ночевали бы на перевале. А так пришлось организовать лагерь на осыпи в неудобном (наклон) и небезопасном (камнепад) месте.

Утром за полчаса достигли перевального тура. Прямо под нами эффектное трехкилометровое озеро Дын-Угикта, сдавленное горами. Сняли записку латышских туристов от 29 июля 1986 года. Разведка показала, что перевал не столько сложен, сколько опасен камнепадом. Спуск возможен как по основному кулуару (непосредственно от тура), так и по соседнему справа. Соседний примерно на середине спуска «впадает» в основной. Спуск (суммарная высота 400 м, крутизна до 40^o) начали плотной группой по правому кулуару. Требуется повышенная аккуратность. Использование веревочной страховки в камнепадоопасном кулуаре представляется мне не просто бесполезной, но и опасной, поскольку веревка волочится по камням и только увеличивается вероятность их осыпания. Пару здоровых «троллейбусов» все же спускаем, но они, к счастью, неповоротливы, и все путешественники успевают разбежаться до того момента, как вся расщелина наполняется пылью, свистом, грохотом и характерным запахом крошащихся камней. Нервный спуск, сопровождаемый деловыми возгласами «Камень!» и лишенный удовольствий, занял 45 минут. Если исходить из неверного, с моей точки зрения, мнения, что все перевалы второй категории сложности требуют использования веревочной страховки, то оценка Озерного (2А) завышена.

По западному берегу озера Бургай проходит вездеходная дорога. Именно та, по которой мы таскали закладку. Следуя по ней, миновали озеро, примитивный одноименный перевал и по долине Арбагаса спустились к реке Апсат. Глаз радуется при виде стройных лиственниц. Начались массовые помывки, сборы грибов, ягод и рогов, валяющихся на соседнем покинутом стойбище оленеводов, а также борьба с кровососущими насекомыми, количество которых к вечеру наиболее точно характеризуется карточным термином «перебор». Все спасаются в палатках, галдят, хохочут, поют песню про чемоданчик и, кажется, вполне счастливы.

От места стоянки дорога переходит на левый берег. На следующий день за два часа дошли до крутого поворота Апсата на юго-восток. Ниже поворота долины дорога идет по галечной пойме. Предпочли путь по торной тропе левого берега. В районе устья ручья Дугуа перешли на правый берег и по хорошей тропе без каких-либо приключений дошли до устья Ягельной. Следует отметить, что от знаменитых кодарских наледей, крупнейшая из которых, судя по карте, располагается в устье Бурачи, в знойное лето 1986 года практически не осталось и следа.

На дневке совершили экскурсию на Апсатский водопад, совмещенную со снятием закладки. Река, стиснутая каменными клещами, низвергается с десятиметровой высоты в бурлящий пенный котел. Продукты целы. Удачная рыбалка Разборыча и Жени Корбута под водопадом расширила и без того неплохой ассортимент съестного.

МУРЗИЛКА

Рюкзаки потяжелели. Как мы все это потащим? Ужас! Долгие сборы и, наконец, выход. Идем медленно, но, тем не менее, уже к первому привалу пропали Валера и Гена. Валера вскоре появился. Он шел в небрежно распущенных желтых японских сапогах, зачерпывая на каждом шагу по паре литров кристальной воды. Два болтающихся на груди фотоаппарата бились друг о друга объективами. Валера на все это не обращал ровным счетом никакого внимания. Он был поглощен борьбой с комарами, от которых отмахивался ветками, зажатыми в обеих руках.

Отец-Альтиметр пропал основательнее. Он единственный из нас, кто бороздит кодарские просторы в ботинках. Из-за этого его путь иногда отличается от нашего. Сегодня – существенно. Прождали его целый час и решили медленно пойти дальше. Через некоторое время мы заметили его на отдаленном косогоре. Гена разводил дымный костер из ягеля, махал руками и что-то орал. До нас донеслось «Вперед! Вперед!», мы и пошли вперед. Мы – по тропе, Отец – по бурелому. К обеду его отставание достигло полутора часов.

Долина Ягельной из-за буйной растительности является наиболее труднопроходимой на Кодаре. Вырвавшись на простор, мы смогли оценить величие и красоту окрестных гор, которые к вечеру стали острее и грандиознее. Шпили вершин, словно молчаливые часовые, стерегли долину с обеих сторон. Ягельная, пожалуй, еще и одна из красивейших рек в районе путешествия.

Перевал Мурзилка находится в юго-западном углу цирка. От стоянки за сорок минут дошли до крутых моренных валов, представляющих собой чередование крупной осыпи и травянистых участков. Придерживаясь крутого ручья, поднялись к озеру. Его обходили левым берегом с постепенным набором высоты. В результате вышли к ручью значительно выше места его впадения в озеро. Практически без потери высоты перешли ручей, поднялись на гребень невысокого осыпного увала и, перевалив оконечность северного отрога высоты 2879, достигли тела ледника №26. Глетчер оказался скользким, и его пересечение в пологой средней части было очень веселым, поскольку кошки в нашем снаряжении не предусмотрены. По левобережной морене поднялись на перевал, минуя крутой ледовый взлет, пересеченный двумя узкими подгорными трещинами. На седловине несколько разрушенных скальных жандармов, которые более поэтично можно назвать причудливыми каменными изваяниями или даже хрупкими перьями. В туре записка туристов Херсонского городского клуба от 6 августа 1986 года (руководитель В. Жуков).

К вечеру дошли до метеопоста в устье Медвежьей. Здесь – большущая изба, занятая украинцами, которые на громадной сковороде жарят сало; баня на берегу Сакукана; оборудованные места для стоянки и, наконец, трогательное, включающее спирт, прощание с кубанцами. Завтра у них последний перевал Сюрприз, а нам предстоит еще два – Пионер и Преображенского.

ЗНАКОМСТВО СО СТАРИКОВСКИМ

Тропа в долине реки Медвежьей проложена по правому берегу. Она петляет по сходящему на нет лиственничному редколесью, тщательно маркирована и снабжена указателями. Впереди видны островерхие горы, затянутые кое-где легкими облачками. В устье Сюрпризного навстречу нам попалась растянувшаяся на добрый километр группа сургутских путешественников во главе с Леонидом Стариковским. Мы два года постоянно переписываемся с Леней и стали хорошими друзьями. И вот, наконец, очное знакомство! Леня оказался большим бородатым человеком в шляпе-панаме. Со своим огромным альпенштоком-посохом он напоминал библейского странника. Мы оба мечтаем выиграть чемпионат Союза и по мере сил помогаем в этом друг другу. В прошлом году, например, обменялись информацией по Корякскому нагорью и Верхоянскому хребту. После чего мы отправились в Якутию, а Леня прошел уникальный маршрут по Корякии от Берингова моря до Охотского.

ПИОНЕР

За сорок минут, громко дыша и истекая потом, поднялись на мощный 200-метровый ригель. Тяжело: то ли скалистый уступ чересчур крут, то ли слишком крутым было вчерашнее прощание. Ползли неподалеку от русла ручья в обход скальных выходов по травянистым и осыпным полочкам. Сразу оказались на северном берегу большого мрачного озера, зажатого крутыми склонами гор. Отсюда видна восточная седловина перевала Пионер и жандарм, отделяющий ее от западной перемычки. Одолев около трех четвертей длины озера, начали постепенный набор высоты по крупной осыпи. Это позволило оказаться сразу на вершине моренного вала, замыкающего озеро с юга. За валом небольшой горизонтальный участок. Затем очередное, хотя и не высокое, но крутое повышение выводит к двум небольшим озерам. На их берегах ровные травянистые площадки. Пожалуй, это наиболее приспособленное место для ночевки во всей долине, но, учитывая сложность перевала, хотим достичь седловины и сегодня же провести разведку. Выше полян нагромождения бесформенных глыб размером в 3–4 метра, очень неудобных для прохождения, далее снежник и небольшой взлет, приводящий прямо к туру.

Заглянули на ту сторону перевала. Мама дорогая: сплошные совершенно гладкие отвесы. Паша с Сережей, несмотря на начавшийся мелкий дождик, вызвались немедленно исследовать варианты спуска. Остальные принялись выкладывать из камней ровную площадку рядом с туром и ставить палатку.

Паша: «По скалам побежали ручейки, крутизна страшная: есть нависающие участки, с которых вода бежит прямо за шиворот. Сапоги плохо держат. Раза три зависал на схватывающем узле. На нем же пришлось подниматься. Веревка подмокла, и жумар проскальзывал. Повеселились мы с Серегой на славу».

После короткого обмена мнениями остановились на спуске прямо с восточной седловины. Здесь участки стены крутизной 80–95 градусов чередуются с узенькими полочками, которые должны гарантировать безопасную перестежку. Есть уступы, предохраняющие от возможного камнепада.

Всю ночь как-то вяло моросил дождь. Под утро он ненадолго припустил и быстро кончился. Когда мы собрались спускаться, солнце еще не выглянуло, но погода улучшалась на глазах. Вперед ушел Паша, за ним – Боря. Цель последнего – спуск до самого низа и фотографировании остальных с помощью фоторужья «Таир». Первые две веревки вывели на длинную полку шириной не более 3–4 м. Сверху казалось, что полка пологая и спуск с нее возможен без страховки. Действительность внесла коррективы: полочка местами была настолько покатой, что нашим лидерам пришлось навешивать горизонтальные перила, да и дальнейший спуск без веревок был невозможен. Веревок у нас три, и все они задействованы. Приходится всем собираться на полке и ждать пока Симаков не принесет освободившуюся верхнюю веревку.

Боря: «Разборыч идет неспеша и красиво, далеко откинувшись от скалы. Рафинад более быстр, но жмется к отвесам. Бегемот (по-видимому, речь идет обо мне – Н.Р.) спускается уверенно, но не технично. Джон (вероятно, Женя Корбут – Н.Р.), наоборот, техничен, но делает чересчур большие скачки, в результате чего слишком эластичная австрийская веревка норовит подбросить его обратно. Это довольно забавно».

Навешиваем еще две веревки. Скалы становятся более пологими. Наконец, осыпь. Десятиминутный спуск приводит к берегу озера. Перевал пройден. Общее время спуска группы – четыре часа. Оглядываемся назад: ничего не скажешь, солидно смотрится Пионер.

СПЛОШНЫЕ СЮРПРИЗЫ

Во время обеда на озере увидели кубанцев, спускавшихся с перевала Сюрприз.

После обеда шли всего один час. Разбили лагерь на снегу под прикрытием огромного характерного камня в центре цирка под перевалом Преображенского. Поднялся ветер, поэтому решили приготовить ужин внутри палатки. Вдруг к гулу примуса и вою ветра присоединился стук камней, словно по ним кто-то шел. Галлюцинации? Через полминуты слышим веселый голос Базальта. Оказывается, Саня каким-то образом увидел нас и решил еще раз попрощаться.

В первой половине следующего дня бал правила густая облачность, шел дождь. Лезть на сложный перевал представлялось совершенно безумным. Полудневка.

Ближе к вечеру, в целях лучшего просмотра вариантов прохождения перевала Преображенского, поднялись на склон пика БАМ. Подняться до вершины мы, конечно, не успели, но наметили весьма простой путь на перевал по осыпным полкам, выводящим прямо к туру, минуя скальные выходы и крутой ледник. Со дна цирка этот вариант совершенно не просматривается и, по-видимому, из-за этого не рекомендован в книге М.Ю. Васильева и В.В. Громова «Туристские маршруты Западного БАМа». Дополнительная разведка состояла в том, что ударная двойка прошла по предполагаемому пути подъема от базового лагеря до тура за 25 минут, признав данный вариант подъема полностью надежным. Забавно, что в туре лежала записка усть-каменогорских туристов, оценивших перевал в 3А. По нашему варианту оценка 1Б представляется завышенной. Все впали в эйфорию. Завхоз расчувствовался и выкатил заначку в виде банки сгущенки. Потом, что-то пересчитав, он объявил коммунизм на сухари и сахар:

– Жрите, должно хватить!

Утром вся группа при полной выкладке через 50 минут была у тура в восточной части узкой скальной перемычки. Это лихо, поскольку время подъема разными литературными источниками оценивается от четырех до шести часов!

Спуск после короткой разведки (приемлемых вариантов не много) начали от высокого останца в гребне примерно в 50 метрах к западу от тура. Склон – сильно разрушенные скалы средней крутизной 45–50^o. Множество выступов, зацепов – организация страховки не представляет трудностей. Но нельзя сказать, что нынешний день отличался гуманизмом. Сначала пытались спустить громадный камень на Пашу. К счастью, он из-под него выскользнул. Охота такими же видами оружия на куропаток была более результативной: две штуки разнообразили ужин усталых путников.

Неожиданна природа Чарской котловины. Кроме болот, цепи озер и холмистых, поросших лесом, увалов, особняком стоит массив незакрепленных песков. Чарская песчаная пустыня начинается резким переходом от лиственничного бора или торфяного болота к пескам. Нет никакой промежуточной зоны: здесь можно стоять одной ногой в болоте, другой – в песках. В некоторых местах Чарские пески наступают. Следами этого служат погребенные под толстым слоем песка верхушки могучих лиственниц. В целом же наступление песка, связанного вечной мерзлотой, следует считать незначительным. В средней части пустыня пересекается трехметровыми по высоте цепями барханов. Кое-где встречаются островки-оазисы леса.

Продолжили путь по наезженной грунтовой дороге, огибающей пески с юго-востока. Движение вдоль песков заняло около трех часов. Брод через Средний Сакукан глубокий, но течение реки очень медленное. Через 50 минут – почта в поселке Чара. Маршрут закончен, телеграммы отправлены, группа снята с учета в контрольно-спасательном отряде.

1986 г.

• КУЭ. Кодар

• Обложка
• Содержание
• 1968 г.
• 1977 г.
• 1978 г.
• 1979 г.
• 1980 г.
• 1981 г.
• 1982 г.
• 1983 г.
• 1984 г.
• 1985 г.
• 1986 г.
• 1987 г.
• 1989 г.
• 1990 г.
• 1991 г.
• 1992 г.
• 1993 г.
• 1994 г.
• 1995 г.
• 1996 г.
• 1997 г.
• 1999 г.
• 2000 г.
• 2001 г.
• 2002 г.
• 2004 г.
• 2006 г.
• 2007 г.
• 2008 г.
• 2009 г.
• 2010 г.
• 2011 г.
• 2012 г.
• Условные обозначения