Книга «ШИРОКО ШАГАЯ»
- Обложка
- Содержание
- 1968 г.
- 1977 г.
- 1978 г.
- 1979 г.
- 1980 г.
- 1981 г.
- 1982 г.
- 1983 г.
- 1984 г.
- 1985 г.
- 1986 г.
- 1987 г.
- 1989 г.
- 1990 г.
- 1991 г.
- 1992 г.
- 1993 г.
- 1994 г.
- 1995 г.
- 1996 г.
- 1997 г.
- 1999 г.
- 2000 г.
- 2001 г.
- 2002 г.
- 2004 г.
- 2006 г.
- 2007 г.
- 2008 г.
- 2009 г.
- 2010 г.
- 2011 г.
- 2012 г.
- Условные обозначения
Осенью 2002 года я, расстроенный финалом «Сотого меридиана», решил завершить карьеру походника, и мой старый добрый знакомый Володя Казанцев пригласил меня к себе в контору на самую обычную планктонно-офисную работу. Мою должность правильнее всего было назвать секретаршей. Это было очень актуально и здорово помогло, поскольку мой и так-то не шибко доходный газетный бизнес за 9 месяцев отсутствия хозяина свернул ласты и преставился перед Всевышним.
В конце 2003 года другой – не менее добрый и еще более старинный – друг, Володя Белоглазов, согласился включить предложенную мною экспедицию по границам Свердловской области в программу празднования пятилетнего юбилея Уральской горно-металлургической компании (УГМК), в которой он занимал пост директора по общим вопросам. Недолго думая, это мероприятие обрело свое название – «Губерния-66».
ГОРОД ПЕРЕСЫХАЮЩЕЙ РЕКИ
Самолет вырвался из туч и тут же сел на полосу. Окружающие газоны покрыты снегом. Первый тренировочный сбор экспедиционного проекта «Губерния-66» начался. Его задачи: испытания новых образцов снаряжения и повышение функциональной подготовки участников.
Синьцзян – северо-западная окраина Китая – была выбрана для этой цели не случайно. Здесь отличное сочетание хайвэев и бездорожья, пустынь и гор, холмов и равнин. Добавив сюда традиционное китайское гостеприимство и сказочную дешевизну всех товаров, получаем замечательный район, пригодный для самых разнообразных путешествий: пешеходных, велосипедных, автомобильных. Стоимость перелета по маршруту Новосибирск – Урумчи и обратно – $280. Китайскую визу на 30 дней несложно получить в Москве в течение одной недели за $100.
Участники экспедиции «Губерния-66» прибыли в столицу Синьцзян-Уйгурского автономного района – Урумчи (в переводе с тюркского – Пересыхающая река). Город расположен у западной оконечности хребта Богдо-Ула. Население Урумчи (китайское название – Дихуа) стремительно растет и достигло в 2004 году 1,8 млн жителей (для сравнения, в 1959 г. – 400 тыс.). Этому способствует государственная политика Китая, поощряющая переселение этнических китайцев в национальные окраины, такие, как Синьцзян, Тибет, Внутренняя Монголия. Это привело к тому, что в Урумчи, изобилующем уйгурскими мечетями, более половины населения составляют китайцы. Удивительно, но в городе есть и русские. По численности диаспоры они занимают девятое-десятое место среди прочих национальностей. Основная их часть оказалась в Синьцзяне после Гражданской войны. Сюда отступали, в частности, войска белогвардейского генерала Александра Дутова.
В древности город был торговым центром на Великом Шелковом пути. Торговое значение его ничуть не снизилось и ныне. Урумчи – центр оптовой торговли между Китаем, с одной стороны, и Россией, Казахстаном и иными странами бывшего СССР – с другой. Многие россияне посещают Урумчи в шоп-турах. В конце 1990-х годов, пока о немыслимых прибылях здешних перекупщиков не прознали широкие торговые массы, доход челнока от одной «ходки» в Урумчи достигал 500–600%! Например, китайские кеды, купленные оптом по 2 юаня (7 руб. 40 коп.) за пару, сдавались в Новосибирске по 100 рублей.
Гостиницы «Беджин» и «Шелковый путь» в столице Синьцзяна ориентированы исключительно на гостей из СНГ. Меню, вывески и прочая информация предлагаются на русском языке. По телевизору транслируются штук 5 российских телеканалов. Обслуживающий персонал более или менее понимает русскую речь. Имеются бассейн, боулинг, бильярдная, бизнес-центр. Средняя стоимость номера со всеми удобствами – $20 на одного человека в сутки. В России аналоги потянут минимум на 3000 рублей!
Практически все снаряжение, включая велосипеды и продукты, было без труда закуплено в Урумчи. Причем весьма недорого. Каждый велосипед обошелся нам в 330 юаней, что в пересчете на наши деньги соответствует примерно 1220 рублям. Качество велосипедов соответствует образцам, продаваемым в России за 5000–6000 рублей.
ТЯНЬЧИ – ЖЕМЧУЖИНА БОГДО-УЛЫ
В основе сбора был велопоход вокруг хребта Богдо-Ула с посещением ряда достопримечательностей. Среди них – высокогорное озеро Тяньчи, заповедный реликтовый лес, Пламенные горы, исторические памятники Турфана и многое другое.
 |
 |
Хребет Богдо-Ула, отделяя Турфанскую впадину на юге от Джунгарской равнины на севере, протянулся в широтном направлении на 300 км. Он относится к системе Восточного Тянь-Шаня. Склоны хребта весьма круты, а вершины имеют альпийские очертания. Приятно радуют глаз хвойные леса, говорливые горные речки и вечные снега. Гора Богдо-Ула возвышается на 5445 м и по высоте мало уступает Эльбрусу, самой высокой горе России.
Участники экспедиции «Губерния-66» преодолели опасный затяжной подъем по скользкой обледенелой дороге и достигли горного озера Тяньчи. Озеро ледникового происхождения, подпружено естественной дамбой в виде огромной морены. Площадь поверхности воды – 5 кв. км. Максимальная глубина – 110 м.
Названия «Тяньчи», «Тяньши» или «Тянь-Ши» более или менее на слуху благодаря одноименной транснациональной сетевой компании, предлагающей (иногда – навязчиво) различные китайские товары: от биологически активных добавок до массажеров. Корпорация «Тяньши» вряд ли названа по имени нашего озера. Тем более, в Китае десятка два водоемов с таким же названием. Любопытно, что до 1783 года озеро называлось Яочи (Нефритовое), а затем почему-то было переименовано.
Место исключительно красивое: хвойный лес, буддистские храмы, заснеженные вершины. С трудом верится, что в нескольких десятках километров лежит безжизненная пустыня. Со смотровой площадки на северном краю замерзшего озера открывается изумительный вид на хребет Богдо-Ула. Озеро вскрывается ото льда в начале мая.
На берегах Тяньчи развита индустрия туризма: юрты, харчевни, лотки с сувенирами, катание на конях, снегоходах, пешеходные экскурсии и т.п. Когда мы появились на последнем повороте, навстречу нам ринулась рота солдат. Подумалось, что они проводят здесь военные учения, включающие марш-броски. Через пару секунд все оказалось намного проще. Толпа облепила нас, предлагая самые разнообразные услуги: от ночевки в юрте до катания по льду озера на лошадях, от остывшего шашлыка до фотопленок по тройной цене. Отбиться было нелегко – туристов в марте не слишком много! К счастью, нас обогнал богатый «Мерседес», отвлекший внимание как минимум половины «солдат».
КИТАЙСКИЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ
Полиция в Китае пользуется уважением. Если вы проезжаете мимо постового и небрежно помашете ему рукой, то он, скорее всего, шуточно отдаст рукой под козырек. Если вы едете на велосипеде и только что миновали знак «Езда на велосипеде запрещена», то полицейский остановит вас, пожурит и махнет рукой: «Проваливайте скорее с моего участка!» Если вы остановитесь на полицейском посту посреди пустыни, чтобы попросить воды, то вам почти наверняка не удастся отказаться от предложенного чая. Если же вы остановитесь спросить дорогу, то получите исчерпывающее объяснение, и вам придется отбиваться от попыток полицейского усадить вас в ближайший попутный грузовик.
Из Джимсара путь лежит на юг, в сторону гор. Понятно, что преодолеть заснеженный перевал Юлгунтерек через Богдо-Улу вряд ли возможно в это время года. Да и непонятно, где сам перевал. На одной из карт он называется Шухуядабан. 
– Да-да, Шухуядабан – это и есть Юлгунтерек, – уверяет продавец придорожного магазина в Джимсаре, тыча в карту засаленным пальцем. Или, по крайней мере, я так его понимаю.
С названиями в Китае – беда! Вот есть некий поселок с названием, состоящим из двух иероглифов, которые на английский язык транслируются как «qu» и «xu», то есть Quxu. Как считаете, это звучит по-русски? Известны варианты от Сидзу до Чюшю с обширным промежуточным рядом! Обратите внимание, у крайних вариантов перевода ни одной(!) буквы не совпадает! Наиболее грамотной и удачной мне представляется русская транскрипция китайских географических названий, приводимая на пятикилометровых топографических картах Генерального штаба, изданных в начале 1970-х годов.
Решаем ехать на велосипедах до тех пор, пока это удается. Слякотную грунтовку в отличие от нас не терзают сомнения, и она уверенно набирает высоту по унылым безлесным склонам. Постепенно дорогу стал обступать живописный хвойный лес. Проехали мимо какого-то шлагбаума и множества как всегда непонятных надписей. Позже выяснилось, что мы попали в заповедник без необходимого на то разрешения. А кто знает, что оно нужно, если все объявления написаны иероглифами? Дорога уже полностью заснежена. Ехать почти невозможно. Альтиметр показывает около 2000 м над уровнем моря.
На ночевку расположились в сторожке закрытой на зиму турбазы. Сторож был приветлив, но постоянно куда-то отлучался. Через полчаса он встретил полицейский наряд, которому сообщил о непрошеных гостях по сотовому телефону. Четыре офицера не поленились в сумерках ехать по обледенелой горной дороге, чтобы установить наши личности. После проверки паспортов и виз они поинтересовались, не могут ли быть нам чем-то полезны, и после теплых рукопожатий пожелали нам счастливого пути. Мне кажется, наши доблестные милиционеры не столь любезны к китайцам, торгующим на «Таганском ряду».
ТАЙНА ГАНЬСУЙДАБАНСКОГО СПУСКА 
Утром мы поехали обратно в Джимсар и далее на восток в поисках перевала в Турфанскую котловину. Часть пути мы скостили на попутном грузовике, поскольку времени на длинный объезд хребта Богдо-Ула у нас не хватило бы. Горы пересекли по грунтовой дороге, идущей через перевал Ганьсуйдабан. Его высота – 1725 м. И здесь повсюду белеют пятна сохранившегося снега.
Недалеко за перевалом переночевали на околице какого-то населенного пункта, не обозначенного ни на одной из наших карт. Запомнился он двумя обстоятельствами. Первое: когда уже в сумерках я пошел искать воду, то наткнулся на человека, оказавшегося казахом, неплохо говорящим по-русски. Это было весьма кстати, поскольку удалось расспросить, где можно раздобыть не только воду, но и сахар, крупу и тому подобное. Второе: ночью поднялся такой ветрище, что он разворошил, видимо, самую крупную в окрестностях свалку мусора, часть которой обрушилась прямо на наш скромный лагерь.
Утром, освободившись от нечистот, поехали прямо на юг в сторону крупной государственной автодороги, проложенной вдоль южного основания Богдо-Улы. Сухой твердый грунт, усыпанный мелкой галькой, легко позволял двигаться в любом направлении. Быстро и удобно!
А теперь я приступаю к описанию того, чего не могу понять до сих пор. Мы бодро ехали около трех переходов, минут по 40 каждый, и должны были уже давно достичь шоссе. Но его все не было. Более того, оно никак не угадывалось и впереди, на обширной открытой равнине. «Ну, что ж, – подумал я, – бывает… Вероятно, оно неправильно нарисовано на карте». И мы начали загибать на запад. Минут через 20 до нас стал доноситься шум транспорта, а еще через 10 мы увидели дорогу по правую руку от нас. Отличное асфальтовое шоссе оказалось между нами и горным хребтом, с которого мы спускались… Как такое могло произойти?
Увеличить схему маршрута по Синьцзяню
ОСТРО И ОБИЛЬНО
В велопутешествии вечером и утром удобно готовить привычную пищу на газовой горелке с использованием заранее припасенной воды, а обед посвящать знакомству с местной кулинарией в какой-нибудь придорожной харчевне. Их в Синьцзяне полно, в любой самой маленькой деревеньке обязательно найдется крохотная (возможно, на один стол) забегаловка. Как правило, стоимость такого обеда редко превышает 10 юаней (37 рублей) на одного человека. 
Китайская пища вкусна, но, главное, обильна и дешева. Если вам удастся во время заказа объяснить, что хозяину не следует вывалить годовой запас перца в вашу тарелку, то обед пройдет очень мило и доставит удовольствие. Главная особенность – китайцы не едят ничего сырого. Даже огурцы и помидоры подаются в горячем виде после непродолжительного кипячения или ошпаривания. Вся пища нарезается мелкими ломтиками для удобства пользования палочками. Посетите один из китайских ресторанов, и вы получите удовольствие. Только имейте в виду, что есть придется палочками из общей тарелки, а заказывать нужно по одному блюду на всех, поскольку они громадны по объему!
Уйгуры также большие мастера кулинарии, может быть, даже большие, чем китайцы, но над ними довлеет ислам, существенно ограничивающий ассортимент используемого мяса.
Пьют в Китае в основном зеленый чай, который подается совершенно бесплатно. Реже аборигены потребляют напиток с не очень благозвучным названием «пидзю», что соответствует нашему пиву, но очень слабенькому. Еще реже китайцы пьют водку «бадзю». Она очень крепка и обладает своеобразным одеколонным привкусом. Но для общего развития рекомендую ее попробовать!
ИЗЮМ ПЛАМЕННЫХ ГОР
Между Шаньшанем и Турфаном около 80 километров тянутся горы из красно-бурого песчаника. При закатном освещении хребет Астынтаг (Пламенные Горы) обретает кроваво-красный цвет и напоминает языки пламени. Этот участок Турфанской впадины именуется еще и Огненной Землей. В центре впадины расположено бессточное пересыхающее озеро Айдынкёль. Отметка его высоты над уровнем моря – минус 154 м!
В северной части котловины находится город Турфан. Ему больше 2000 лет, в древние времена через него проходил Великий Шелковый путь. Он отстоит от Урумчи на 180 км и располагается на 1000 м ниже. Это наглядно демонстрирует высотную поясность: если в Урумчи нас провожал снег, то в Турфане стояла жара под 30 градусов! Это вообще самое жаркое место Китая. Летом воздух нагревается до 50 градусов! Здесь выпадает чрезвычайно мало осадков.
Так почему же Турфан предстал нам в виде райского оазиса? С близлежащих горных хребтов вода поступает в так называемую кяризную систему, которая состоит из сети подземных тоннелей, каналов и водохранилищ, построенных с учетом минимизации испарений. Общая протяженность подземных водотоков достигает 5000 км! Исторические свидетельства возносят постройку этого инженерного чуда к временам династии Хань (III в. до н.э. – III в. н.э.). Грандиозность этого сооружения нередко ставят в один ряд с Великой Китайской стеной.
Сельское хозяйство в Турфанском бассейне особенно знаменито своими фруктами, которые из-за сухих и горячих условий имеют высокое содержание сахара. Любое крохотное пространство в городе занято виноградниками. Здесь растет самый сладкий в мире кишмиш. Содержание сахара достигает 26%, а в изюме – 75%. Это мировой рекорд.