Книга «ШИРОКО ШАГАЯ»

ЧУТЬ-ЧУТЬ ИСТОРИИ

Солнечным летним утром 1926 года географы В. Обручев и К. Салищев поднялись на вершину горы в левобережье Индигирки. На том месте, где к востоку от нее карты говорили о бескрайней топкой низменности, путешественники увидели огромную горную страну. Так было сделано последнее из крупнейших географических открытий. Горная страна получила название в честь географа И. Черского, пытавшегося проникнуть в нее и умершего в экспедиции 1892 г., а восточная часть страны стала именоваться Колымой по названию крупнейшей реки района.

Сразу же после своего открытия стране была уготована роль страшной Территории – самого крупного острова в архипелаге ГУЛАГ, и на долгие годы коммунистического правления она оказалась отрезанной от внешнего мира. Лишь в последние годы Колыма перестает ассоциироваться с огромной тюрьмой, заявив о себе как об одном из красивейших северных районов России, в котором пронизанные солнцем широкие долины сменяются красивейшими озерами, а снежные горы чередуются с чистыми парковыми лесами.

Увеличить схему маршрута по Колыме

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ

Велосипедной экспедиции «Колымская трасса-92» предстояло осуществить первое системное путешествие по загадочной и закрытой до недавнего времени Колыме. Со спортивной точки зрения данное путешествие рассматривалось организаторами и как последний этап подготовки к комплексной пеше-вело-водной экспедиции «Транскавказ-93».

Наряду с этим в ходе путешествия был снят фильм о Колыме и подготовлены художественные фотоматериалы для издания альбома и путеводителя по Северо-Востоку России.

ОРГАНИЗАТОРЫ И УЧАСТНИКИ

Экспедиция «Колымская трасса-92» организована екатеринбургским малым предприятием «Баско» (директор В. Казанцев) при неоценимой помощи филиала Дальневосточной ассоциации международного туризма «Центр-Магадан» (директор В. Кретов) и известных магаданских путешественников Р. Седова и Л. Якшиной.

Восемь велосипедистов из Екатеринбурга и других городов России, неоднократные чемпионы СССР и России по спортивному туризму, стартовали 10 сентября в туманном Магадане.

МАРШРУТ

Из Магадана по Колыме идут две дороги – Колымская и Тенькинская трассы. Это укатанные грунтовые дороги с подсыпкой из мелкого щебня. Местами они идут лесом, кое-где прорублены в скалах над головокружительными пропастями, постоянно карабкаются на заснеженные перевалы до 1400 м над уровнем моря и вновь круто скатываются вниз. Мелкие ручьи они зачастую пересекают вброд. Лучшей характеристикой дорог служит то, что они признаны труднейшими в России, которая вообще не отличается их качеством.

В центральной части Колымы эти дороги расходятся на 200 км, оставляя посередине высокогорный район с высшей вершиной Колымы пиком Абориген (2 586 м) и озером Джека Лондона у его подножия. Именно в этом месте мы по плохоньким лесным дорогам, а иногда прямо по лесу перебрались с Тенькинской трассы на Колымскую, посетив таким образом сердце Колымы. В районе Сусумана дороги сходятся, а от Кадыкчана мы свернули на Хандыгскую трассу, по которой и финишировали в поселке Томтор республики Саха (бывшая Якутия).

ЦИФРЫ

Итак мы пересекли с востока на запад всю некогда приводящую в дрожь Колыму, проехав по ее дорогам 986 км. На это ушло 23 дня, включая 5 дней пешего движения и 3 дня отдыха.

Ежедневно мы находились в седле по 4,5–6 часов, проезжая 60–70 км. До обеда обычно преодолевали 2/3 дневного километража, делая 4 перехода по 45 мин. с 15-минутными остановками на отдых. Средняя скорость на велосипедах составила 13,90 км/час.

Лишь несколько раз концы дневных переходов совпадали с редкими населенными пунктами, в остальных случаях мы ночевали в палатках, которые везли с собой вместе с другим снаряжением и продуктами. Машины сопровождения у нас не было. Дважды на маршруте (в Усть-Омчуге и Сусумане) пополняли запасы продовольствия, после чего масса перевозимого груза составляла 28–30 кг у каждого участника.

ПОГОДА И ВЕЛОСИПЕДЫ

Погода и условия путешествия для велосипедов были очень суровыми. Финиш пришелся на Полюс холода Северного полушария поселок Томтор у памятного знака, на котором начертана минимальная здешняя температура -71,2^o С. Максимальная – плюс 41,8^o С. Подсчитайте годовой перепад!

Нечто подобное наши велосипеды испытывали почти ежедневно. Утренний мороз до -25^o С (средняя температура полюсных походов!) сменялся к обеду ласковой солнечной погодой. Термометр показывал +15^oС, а насквозь промерзшие и онемевшие за ночь ручейки вновь обретали голос.

Велосипеды за ночь превращались в ледяные глыбы. Утром отдельные их узлы приходилось отогревать у костра. Перепады температур хуже всего переносили покрышки и камеры. Не один раз хирург М. Абдрахманов, считавший это своим профессиональным долгом, зашивал разрывы длиной до 20 см.

В плохие дни велосипедам предстояло иметь дело с дождем и мокрым снегом, превращавшим спуски в бобслейные желоба. Лучше других выдержали тяжелое испытание осенней Колымой велосипеды фирм «Raleigh» (Ноттингем, Англия) и «Velta» (Пермь, Россия).

БУТУГЫЧАГ

Встречный дождь хлынул, когда мы въехали на старый мрачный мост. В воображении возникли картины угрюмых колонн заключенных, шествующих по мосту. До сих пор символично выглядят дорожные знаки, отдающие предпочтение движению в глубь Колымы, а не назад.

Бутугычаг – один из сохранившихся памятников ГУЛАГа. Это – лагерь уничтожения, созданный на базе уранового рудника. Только в нем в 40–50-е годы погибло свыше 40 тысяч человек. Сохранились длинные ряды колючей проволоки, здания фабрики, каменные бараки усиленного режима и административный дом с высоким балкончиком, на который выходили покурить самовлюбленные надсмотрщики. Застенки царской охранки, виденные мною в Санкт-Петербурге, напоминают санаторные палаты в сравнении с казематами из неотесанного камня и тройными рядами массивных решеток сталинского концлагеря.

По склонам над штольней наблюдали заросли брусники-мутанта – ягоды величиной с вишню. Уровень радиации составляет здесь 800 мкр/час. Может быть, из-за нее, но скорее от самовнушения и тягостных впечатлений у меня разболелась голова.

Наши экскурсоводы по Бутугычагу В. и Н. Тихоненко, работники расположенной поблизости электрической подстанции, показали лесное кладбище – ряды черных от времени деревянных столбиков с номерами захоронений – все, что осталось от невинно убиенных. Души их продолжают жить над Колымой.

МЕСТНЫЕ ЖИТЕЛИ

Все без исключения местные жители, повстречавшие нас, заводили речь о том, что выбрали мы для путешествия совершенно неподходящее время как с экономической, так и с метеорологической точки зрения. Их отношение к нам лежало в диапазоне от искреннего восхищения до нескрываемого раздражения. Центр тяжести общественного мнения пришелся на сочетание непонимания с участием к нам.

Водитель автобуса С. Мудранинец из Усть-Омчуга по собственной инициативе возглавил нашу экскурсию на Бутугычаг, журналисты – супруги Ю. и С. Никифоровы из Сусумана встретили наш экспедиционный груз, известный колымский художник Валерий Караваев, бросив все дела, два дня ехал вместе с нами, найдя в нас близких ему по духу романтиков. Были мы в старательских артелях. Там нас кормили («Да что с костром возиться...») и давали деньги в долг («Будут – вернешь!»).

Не могу не отметить непривычное для нас внимание средств массовой информации не только в областном центре Магадане, но и в богом забытом поселке Ягодном. В удачном завершении нашего «безумного» мероприятия есть заслуга всех этих людей.

ДЖЕК ЛОНДОН В РОССИИ

В центре Колымы среди гор лежит озеро замысловатой формы. Первые здешние золотоискатели справедливо считали этот район русским Клондайком, поэтому и увековечили имя певца золотой лихорадки.

За ночь выпало 20 см снега. Он спрятал под собой дорогу, идущую к озеру Джека Лондона. Идем, увязая по колено в торфянике. Колеса велосипедов, которые мы тащим за собой, уже не вращаются. Оси едва торчат над поверхностью грязи. Ветер вгоняет под одежду новые и новые комки снега. Невольно возникают аналогии с узниками ГУЛАГа, толкающими тачки со смертоносной рудой. За день мы с трудом осилили десяток километров, но нас ждут ужин, костер, палатка и надежда на завтрашний день.

Озеро Джека Лондона превосходит все мои понятия о красоте. Мне не доводилось ранее наблюдать прекрасное в столь невероятном желто-белом сочетании цветов. Белоснежные пики отражаются своим холодом в глади воды, очерченной желтым песчаным пляжем и желтыми береговыми лиственницами.

Легкий ветер гонит серебристую волну, горы розовеют в лучах заката, а рядом с нами в уютной бухте остановились на отдых птицы, летящие на юг.

ЗОЛОТО: СОЦИАЛЬНЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ

Тишина озера наталкивает на крамольную мысль. Не ценнее ли добываемого на Колыме золота красота самой колымской природы? После многочасовой езды вдоль сплошных отвалов, исковеркавших долины рек Дебина, Бурхалы, Светлой, я стал сомневаться, что добыча золота таким путем и такой ценой может оправдать навсегда нанесенные природе шрамы.

Бросается в глаза упадническое настроение населения, особенно крупных поселков Магаданской области. Оно основано на отъезде части населения на «материк», закрытии ряда предприятий, росте цен, который, по мнению большинства людей, рассчитан на заоблачные (150–200 тысяч рублей в месяц) заработки некоторых золотодобытчиков. Да и не уехавшие живут, похоже, на упакованных чемоданах.

Поражает убожество поселков, стоящих на драгоценных металлах и тонущих по крыши в грязи, в сочетании с белыми «Мерседесами» «черных» из южных республик, скупающих золото по более высокой, нежели государство, цене. Все это вместе оставляет неприятное впечатление какого-то непостоянства и обреченной бренности.

САХА

Самое глухое место на маршруте экспедиции лежит на границе Магаданской области с республикой Саха. Здесь поднятое до 1 000 м над уровнем моря плоскогорье, с которого берут начало крупные реки Колыма, Нера, правые притоки Индигирки. До жилья сотни километров и о людях напоминает только дорога, что петляет между куртинами лиственниц. Вдали стоят горы хребта Тас-Кыстабыт, поднимающиеся до 2300 м. Снега нет, мороз -25^o С. Можно принять эту картину за теплое начало золотой осени, если бы не сосульки на усах и бородах у нас.

С завершением Магаданской области кончилась более или менее сносная дорога и началась стиральная доска Сахи. Рытвины соизмеримы с длиной велосипеда и приводят его в дикий резонанс. Кожа на руках отслаивается от бешеной тряски, отвинчиваются винтики на фотоаппаратах, упрятанных в недрах рюкзаков, не говоря уже о креплениях седел, багажников и рулей.

Пересечение упомянутой границы вернуло нас во времена упоительного социализма. В Якутии до сих пор карточная система: все – от пшена до телевизоров и от сероватого сахара до белых тапочек – продается только местным жителям по спискам.

1992 г.

• Двадцать пять яиц и бутылка портвейна. Кавказ, Эльбрус
• Буордах. Якутия, хребет Черского
• Осень золотой Колымы. Колыма

• Обложка
• Содержание
• 1968 г.
• 1977 г.
• 1978 г.
• 1979 г.
• 1980 г.
• 1981 г.
• 1982 г.
• 1983 г.
• 1984 г.
• 1985 г.
• 1986 г.
• 1987 г.
• 1989 г.
• 1990 г.
• 1991 г.
• 1992 г.
• 1993 г.
• 1994 г.
• 1995 г.
• 1996 г.
• 1997 г.
• 1999 г.
• 2000 г.
• 2001 г.
• 2002 г.
• 2004 г.
• 2006 г.
• 2007 г.
• 2008 г.
• 2009 г.
• 2010 г.
• 2011 г.
• 2012 г.
• Условные обозначения